Создание «Бегущего по лезвию бритвы»: от концепта к воплощению. Часть 1

В 1982 году в кинотеатры вышел фильм, который до сих пор считается одним из лучших произведений фантастического жанра. Забавно, что фильм, ставший классикой, в прокате даже не окупился.

(Всего 13 фото)

mir3d.ru

Концепт-арт

Мы уже писали, что Ридли Скотт на своих фильмах занимается не только режиссурой, но и концепт-артом.

Но, естественно, всего на площадке режиссер сам делать не может, и, поскольку Ридли тоже художник в прошлом, он всегда выбирает лучших дизайнеров для работы над своими фильмами. После выхода «Чужого» относительно неизвестные тогда художники Гигер (H.W. Giger) и Рон Кобб (Ron Cobb) стали одними из самых востребованных работников в своей области.

В работе над «Бегущим по лезвию бритвы» Скотт сам занимался раскадровками и рисовал концепт-арт, а еще часто делал зарисовки для художественного и бутафорского отделов (вся съемочная группа называла их «ридлиграммами») и в разговорах с оператором — для объяснения сцен. Это во много раз сокращало время на объяснение, чего он хочет добиться от персонала, и ускоряло работу над фильмом.

Пока писался и переписывался сценарий, Скотт собирал различные изображения, от которых он хотел отталкиваться при создании дизайна для футуристического города. Так он наткнулся на книгу «визуального футуриста» Сида Мида (Syd Mead) Sentinel. Большинство картин в книге были слишком футуристическими для «Бегущего», но Скотт разглядел в них руку художника, которая, если ее правильно направить, могла выдать именно то, что требовалось режиссеру. Ридли поискал информацию о художнике и обнаружил, что Мид — бывший сотрудник компании «Форд», также участвовавший в дизайне самолета «Конкорд» для «Эйр Франс». В сценарии «Бегущего» очень много внимания уделялось именно средствам передвижения, поэтому Скотт решил попробовать Мида для дизайна транспорта. Сид Мид уже тогда был довольно дорогим концептуалистом, его услуги стоили полторы тысячи долларов в день.

«Я никогда не работал для кино до этого, — говорит он. — Но я не собирался отказываться от свей обычной оплаты труда, не важно, НАСА ли это, “Вольво” или кинокомпания из Голливуда».

Художник с лихвой отработал эти деньги. Его изначально наняли для создания автомобилей, но постепенно сфера его ответственности расширялась. Он создал виды улиц будущего с огнями и вывесками, а также другие детали бутафории и приборы, включая аппарат Войта-Кэмпфа, с помощью которого полицейские вычисляют андроидов.

«Я начал рисовать автомобили, которые обычно помещаю в соответствующее окружение, ибо машина должна “жить” в пространстве. И Ридли Скотту все больше и больше нравилось именно то, что вокруг автомобилей», — вспоминает художник.

Скотт часто просил Мида «ретромодифицировать» существующие объекты: здания и предметы. Это означало сделать надстройки на существующий дизайн с тем, чтобы предметы/здания выглядели футуристично, но при этом — старыми, будто им уже много лет.

Мид делал производственные иллюстрации темперой на картоне достаточно большого размера со всеми деталями, чтобы сразу отдать их в отдел бутафории или спецэффектов. Ридли Скотт хотел, чтобы все эти предметы отражали повседневную жизнь персонажей, были обыденными, но в то же время интересными и необычными. Мид создал дизайн пяти машин, самой «звездной» из которых оказалась летающая полицейская машина под названием спиннер. Это единственная летающая машина в фильме, поэтому ее внешний вид сильно отличается от всех остальных транспортных средств. Сначала у нее были крылья и вертолетный винт, но потом от этой идеи отказались.

«Я предложил идею аэротяги, — говорит Мид. — Как у самолетов с вертикальным взлетом. Многие считают, что это антигравитационная машина, но это не так. У него также должны быть толстые стекла и огромные дворники, поскольку в городском воздухе много грязи. Это сугубо полицейский транспорт, им может пользоваться только персонал со специальным допуском».

У спиннера также был необычный руль — два джойстика, утопленных в углублениях для рук, вместо обычно круглого руля.

Декорации и бутафория: воссоздание Ридливилля

Пристальное внимание к визуальным деталям отличает все фильмы Ридли Скотта. Его видение индустриального пейзажа Лос-Анджелеса 2019 года — это вид Нью-Йорка 80-х, экстраполированный на 40 лет в будущее. Изначально Скотт планировал назвать город «Сан-Анджелес», что означало огромный мегаполис, в который слились Сан-Франциско и Лос-Анджелес. Потом он хотел переместить действие в Нью-Йорк (ему очень нравилось здание Крайслера), но быстро отказался от этой идеи, потому что фильм снимали в Бурбанке (пригород Лос-Анджелеса), в здании Брэдбери, в известном лос-анджелесском тоннеле, который мы также видели в «Терминаторе» и на станции метро Юнион-стейшн. И все жители этого города обсмеяли бы Скотта, если бы он написал «Нью-Йорк», а потом показал Декарда входящим в здание Брэдбери, которое к тому времени уже было снято в нескольких фильмах и десятках телесериалах, а потому было хорошо известно американскому зрителю. Сценарист Хэмптон Фанчер (Hampton Fancher) даже отговаривал Скотта снимать это здание, именно по той же причине, но Скотт самоуверенно сказал, что так, как он снимет Брэдбери, это здание еще никто не снимал. Фанчер даже подумал, что Скотт слишком много на себя берет. Как же он удивился, когда увидел в фильме известное здание — оно действительно было снято с того ракурса, с которого американский зритель его еще не видел. Перед зданием соорудили бутафорскую стену и колонны, стоящие у входа в дом Себастиана. Их приходилось возводить каждое утро и убирать вечером.

От съемок на натуре очень быстро отказались, потому что декорировать реальные здания было бы слишком дорого, да и была опасность того, что при повседневной жизни резиденты этих помещений будут ломать футуристический ретродекор. Поэтому было решено перенести съемки в студийные декорации старого Нью-Йорка, размещенные на заднем дворе студии Бурбанка, сегодня известной как Warner Brothers.

У этого места была длинная киноистория, здесь снимали «Мальтийский сокол» и «Большой сон», по этой улице ходили Джеймс Кэгни (James Cagney) и Хэмфри Богарт (Hamphrey Bogart) — и эта мысль грела Ридли Скотта, каждый день проходящего через ворота киностудии.

Но сначала нужно было превратить единственную улицу старого Нью-Йорка в несколько локаций футуристическое боевика, в город, который съемочная группа «Бегущего по лезвию бритвы» окрестила Ридливиллем.

Уличные съемки в основном велись ночью, потому что по задумке режиссера над Ридливиллем все время висел плотный смог и тучи, из которых постоянно лил дождь.

Для создания дождливой атмосферы над улицей подняли дождевые установки (не одну, а целых семь!), из-за которых съемка все время тормозилась — приходилось ждать, пока их то включат, то выключат, то синхронизируют.

Лоренс Полл (Lawrence Paull) сделал несколько фотографий существующих фасадов, чтобы Сид Мид мог дорисовать к ним детали для ретрофикации: из одной улицы необходимо было сделать несколько локаций для фильма.

На улицах Ридливилля было много неоновых вывесок, так много, что кинокомпании пришлось нанять семь человек, чьей единственной обязанностью было следить за всем этим неоновым хозяйством. Работа неоновых огней была очень важна — зачастую именно вывески создавали все освещение картинки, оператор Джордан Кроненвет (Jordan Cronenweth) предпочитал не пользоваться дополнительным светом, если это было возможно. Поэтому он подсветил лица статистов лампами дневного света, вмонтированными в ручки зонтов. Это также придало фильму футуристический вид. Отдельно нужно сказать о том, что мы сегодня называем «продакт плейсмент». Несмотря на тот факт, что в «Бегущем» полно вывесок существующих на то время компаний: «ТДК», «ПанАм», «Атари», «Мишлоб» и других, никто из них денег на фильм не давал. Все, на что они согласились, — это дать деньги только на создание своих вывесок для фильма. Часть неоновых вывесок досталась по наследству от Фрэнсиса Форда Копполы (Francis Ford Coppola), который только что закончил снимать «От всего сердца» и подарил немного своих декораций Скотту. Кстати, большинство этих компаний в скорости разорились (все, кроме «Кока-колы»), что дало повод фэнам говорить о «проклятии “Бегущего”».

Джин Уинфилд (Gene Winfield), известный специалист по кино- и телеавтомобилям, должен был поставить для фильма 57 авто разной степени изношенности и ретрофикации. В конечном итоге это количество сократилось до 25. Три его мастерских и пятьдесят работников были полностью заняты на создании этих транспортных средств. Они работали по восемнадцать часов семь дней в неделю. Семь человек были заняты масштабированием чертежей для отдела моделей, а восемнадцать человек занимались литьем нужных деталей из оргстекла. Большинство машин были сделаны из фанеры и потом заламинированы.

Реально Уинфилд предоставил 23 автомобиля, которые мы видим в фильме. Две машины сгорели во время пожара в его гараже, их решили не восстанавливать. Но дополнительно в фильме использовали и существующие машины, просто слегка ретрофицированные: старые «плимуты» и «кадиллаки», на которые были нацеплены дополнительные трубки, всякие емкости и необычные железки. Большинство из них можно увидеть в сцене погони за Зорой.

Команда Джина Уинфилда создала целых четыре спиннера в натуральную величину. Одна модель называлась летающей. Эта машина из легковесных материалов стоила примерно тридцать тысяч долларов и подвешивалась на кране для симуляции полета. У нее были полностью работающие передние колеса, которые складывались с помощью гидравлической системы и убирались в сферический кожух. Сзади и по бокам авто также находилось несколько двигающихся частей. В днище машины были вмонтированы трубки, из которых при подъеме машины под давлением выходил пар, создавая иллюзию тяги, и множество различных деталей, которые было бы интересно разглядывать зрителю. Пол под водителем был сделан из прозрачного оргстекла. Это также идея Сида Мида.

«Когда взлетаешь в таком авто, — рассказывает дизайнер, — кажется, что город уплывает вниз. Кроме того, прозрачный пол сделан из вполне практических соображений навигации. Если отказывают навигационные приборы, можно двигаться, глядя себе под ноги».

Когда Уинфилд вручил машину Скотту, ни прозрачного пола, ни деталей на днище не было — это все было добавлено потом декораторами. Модель была также чистенькой и блестящей, будто только что с завода. Ее пришлось старить и раскрашивать под грязную уже непосредственно перед съемками.

Перед взлетом спиннера зритель видит слово Purge на мониторе. Эти кадры были взяты из оформления спасательного модуля в «Чужом», в сценах, когда Рипли улетает от «Ностромо» в самом конце. Скотту понравилось, как оно выглядит, поэтому он позаимствовал кадры у себя же. Иллюзия полета спиннера была создана с помощью двух световых панелей с огоньками, которые двигались по бокам спиннера, отражаясь в его ветровом стекле, плюс дым и дождь, которые раздувались вентиляторами, — все это создавало иллюзию летательного аппарата, двигающегося сквозь городские кварталы.

Все бутафорские машины были также искусственно состарены: на них нарисовали грязь и вмятины, их интерьеры были покрыты пылью, а соответствующие внешние детали — маслом и гарью. В металлическом теле спиннера можно было увидеть его логотип, как у современных авто, на «морде» автобуса написано, что он принадлежит компании «Мегатранс», а на передней двери висела вывеска «Водитель вооружен и наличных денег не имеет». На счетчиках вдоль дороги также красовались весьма угрожающие надписи типа «Не влезай, убьет». Было также уделено внимание и дорожным знакам вместе со светофорами. Только светофоры здесь превратились в световые табло («траффикаторы»), рассказывающие о погоде, новостях и пробках. Пара таких «траффикаторов» была подключена к мини-камерам, транслирующим на табло виды этих же декораций с других ракурсов — до такой степени доходила одержимость Скотта деталями. Еще один коммуникатор, который в фильме очень хорошо можно разглядеть, — это Видфон: помесь телефонной будки и телевизора. Их создавали с нуля из различных элементов, оставшихся от постройки остальных декораций.

Для газетного киоска создали даже обложки журналов будущего. Газета, которую читает Форд в суши-баре в самом начале фильма, появляется в фильме трижды: в ящике спальни Леона и в сценах с Зорой. Для уличных сцен фильма были наняты триста статистов и команда из сорока гримеров, которые гримировали их каждый съемочный день.

Для поддержания нужного настроения актеров и статистов, кроме вечного дождя, Скотт дополнительно включал странную медитативную музыку. Настроение меланхолии и созерцания, так скрупулезно создаваемое Ридли Скоттом, из вечно холодного, темного и мокрого Ридливилля убедительно перетекло на экран «Бегущего по лезвию бритвы».

Точно так же, как одна-единственная улица старого Нью-Йорка превращалась то в район красных фонарей, то в уличный суши-бар, то в улицу с магазинами, четвертый павильон студии «Бурбанк» становился то комнатой для допросов, то офисом Тайрелла, то его спальней.

Одним из главных гаджетов «Бегущего» стал анализатор Войта-Кэмпфа. Глаза, которые мы видим на мониторе прибора, были взяты из видеоклипарта компании Oxford Scientific — кинокомпания рассчитала, что это будет дешевле, чем снимать зрачки реальных актеров. Поэтому цвет глаз актеров и показания на мониторе различаются.

Сцены у мастера глаз были сняты в реальном промышленном рефрижераторе, арендованном у одной мясной компании. Температура воздуха там была минус 7 градусов по Цельсию. До начала съемок декораторы потратили четыре дня, выращивая сосульки на всех предметах комнаты — они приносили в холодильник воду и вручную поливали объекты в нужных местах. Во время съемки все эти сосульки периодически таяли из-за того, что свет софитов грел воздух.

Глазные яблоки, которые показаны в фильме в этих сценах, частично были куплены в ближайшей бойне (это овечьи глаза), а те глаза, на которые камера смотрела не так пристально, — муляжи, купленные в компании Max Factor, лежащие в стандартных аквариумах. Субстанция, в которую Леон засовывает руку, а потом нюхает — это содержимое цианамидовых палочек, которые нужно сломать и потрясти, чтобы они начали светиться. Содержимое сотни таких палочек вылили в этот аквариум и посветили дополнительно контровым светом, чтобы рука Брайона Джеймса (Brion James) необычно светилась. Субстанция оказалась совершенно безопасной для кожи.

Смотрите также: