12 октября стартовала экспедиция The Spine of Russia — «Хребет России». За четыре недели два журналиста проедут на автомобиле по трассе Е105 — дороге, проходящей по европейской части нашей страны с Крайнего Севера до самого Юга.
Команда The Spine of Russia — это знакомый постоянным читателям Бигпикчи фотограф Михаил Мордасов (помните, например, его Териберку?) и главный редактор журнала Russian Life Пол Ричардсон. Авторы проекта хотят рассказать о жизни простых русских людей, которых они встретят по пути, нарисовав таким образом портрет современной России.
Деньги на экспедицию авторы собрали на краудфандинговой платформе Kickstarter. Главным итогом путешествия станет книга. А пока вы можете следить за проектом в его англоязычном блоге: http://spineofrussia.org/ru/blog/.
Бигпикча не могла остаться в стороне от такого масштабного проекта. Мы будем регулярно публиковать свежие материалы из экспедиции. Сегодня — первая часть, город Никель в Мурманской области и Кольская сверхглубокая скважина.
Фото: Михаил Мордасов и Paul Richardson.
Текст: Paul Richardson и Надежда Гребенникова.
(Всего 10 фото)
Никель — не самое приятное место на земле. Слова «грязный» и «уродливый» слишком примитивны для описания этого города. Он неопрятный, обветшавший, запущенный — и печальный.
В Никеле у нас встреча с заместителем главы администрации района по экономическому развитию — с Александром Молодцовым. Он думает о том, как превратить мрачные останки советской науки в туристический объект. Его идея одновременно изящна и абсурдна: подновить Кольскую сверхглубокую скважину и возить сюда туристов со всего мира.
«Кольская сверхглубокая сегодня — это примерно как CERN через тридцать лет, — рассказал Молодцов. — В принципе, реконструкция потребует не так много инвестиций. Сами увидите — одно здание в очень хорошем состоянии. Нужно вставить окна и можно будет открыть музей Сверхглубокой».
Я поинтересовался, действительно ли он думает, что люди готовы проехать сотни километров, чтобы подышать загрязненным воздухом и взглянуть на дырку в земле глубиной 12 километров? (Признаюсь, вопрос я задал более корректно.) Молодцов, кажется, не услышал вызова в моих словах: «Иностранцы очень интересуются скважиной. Недавно приезжала германская художница — специально, чтобы ее увидеть».
Впервые с начала беседы Молодцов улыбнулся: «Вы наверняка слышали о легендах, которыми окутана Сверхглубокая. Например, существует миф, что в нее опустили микрофон и записали звуки ада».
А действительно, надо бы на нее взглянуть.
Бурение скважины началось в 1970 году — такой странный подарочек к 100-летию Ленина. Через 20 лет скважина достигла глубины 12 263 метра, и работы остановились. Появились трудности с финансированием, да и бурить на таких глубинах было крайне сложно.
Кольская сверхглубокая — чисто научный проект, и он дал ученым много новой, часто неожиданной информации о строении земной коры. Но широким массам скважина известна исключительно благодаря мистификации и легенде о «Колодце в ад»: The Well to Hell.
«Утку» запустили финские журналисты, потом ее подхватили их американские коллеги и растрясли по всему миру. История получилась такой: где-то в Сибири русские бурили скважину и на глубине 14 километров обнаружили полость, где температура достигала 1100 градусов. В скважину закинули жароустойчивый микрофон и услышали крики и стоны истязаемых грешников. Перцу в историю добавил один норвежский учитель, который решил поприкалываться. Он сообщил тележурналистам, что ему доподлинно известно о крылатой тени, вырвавшейся из скважины, когда та достигла предельных глубин.
Схему проезда до Сверхглубокой мы искали по карте, которую начертила в моем блокноте жена Молодцова Лиза. Этой дороги нет ни на одной карте, даже на Google Maps. «Ехать туда минут 20. Так как вы не местные — минут 40».
После полутора часов блужданий мы еще не потеряли надежды найти Сверхглубокую. Наш Polo карабкался по петлям технологической дороги, покрытой хрусткой коркой льда. Мы с осторожностью двигались среди гигантских угольно-черных рукотворных гор — отходов с рудников. С одной из сопок, куда мы забрались по ошибке, открылся вид на долину и Никель, покрытые пеленой токсичного смога. Дальше до горизонта простирался международный заповедник «Пасвик».
Мы все-таки нашли Сверхглубокую. На берегу озерца, среди каменной россыпи, припорошенной первым снегом, стояли безмолвные развалины двух-трех кирпичных зданий. Нас встретили груды перекрученного металла, насквозь проржавевшая бочка, из которой натекла подозрительно рыжая лужа, колченогий письменный стол, белоснежная ванна. Мне попалась пластиковая плата, утыканная крупными конденсаторами и полупроводниками, — кусок какого-то высокотехнологичного прибора полувековой давности.
К зданиям подходить страшно. Не удивлюсь, если они развалятся при попытке вставить в них новые окна. Мы не решились разгрести мусор и обломки здания, чтобы найти саму скважину. Да и известно, что она закрыта крышкой и намертво заварена.
Мы побродили по развалинам — жутким и живописным, померзли на почти зимнем ветру, глотнули чаю из припасенного термоса и двинулись в обратный путь. В медленно наползающих сумерках мы покатили мимо отвалов. Нас провожал черный ворон, низко скользивший над серыми и черными камнями. Единственное живое существо, которое встретилось нам в этих горах.
Смотрите также — Чем выживает самый северный порт России
Свежие комментарии